— Погоди! — остановила его мама. — Ты что — на концерт в домашних тапочках пойдешь?

— Вот черт, — улыбнулся Мишка. — Я что — так громко думаю? Ну да ладно, сейчас быстро отдраю кроссовки…

— И не думай, что я разрешу тебе пойти на концерт в кроссовках! — встала на подступах к двери мама.

— Ну я ж не виноват, что я из старых ботинок вырос! — развел руками Мишка.

— А ты что, о том, что концерт будет, только сегодня узнал? Не мог меня заранее предупредить? Пошли бы в магазин, подобрали бы тебе что-нибудь приличное. А то ходишь, как вахлак.

— Ну ладно! — отступил Мишка, поскольку понимал, что сейчас совсем не время и не место для пререканий. — Может быть, я папины возьму?

Мишка и мама с сомнением переглянулись. Дело в том, что все большее количество обуви переходило, так сказать, из папиного подчинения в Мишкино. Поначалу это были кроссовки — их Мишка успел изгваздать в две недели. Потом зимние сапоги, которые вытерпели Мишку всего один сезон. А теперь вот очередь наступала и для парадных папиных туфель.

— Другого выхода нет, — решилась наконец мама. — Купим папе новые ботинки.

— Да, но ему нравились эти…

— Ну что ж, — картинно развела мама руками, — тогда иди босиком! Будешь играть там «Эй, дубинушка, ухнем!». Может быть, тебя за бурлака и примут.

Тяжело вздыхая, словно уже видя перед собой недоуменное и расстроенное лицо папы, который, придя с работы, не найдет на полочке для обуви своих любимых черных штиблет, Мишка натянул ботинки и ринулся к двери.

— Подожди, — осадила его мама, — что ж ты ходишь как орангутан или шимпанзе какой: руки вперед, голова опущена? Ну-ка, расправь плечи! Подбородок подними! Ты же музыкант, а не инок смиренный. Если смогу, на концерт приду. Но не обещаю.

Мишка с огромным облегчением выскочил наконец за дверь и единым духом, чтобы мама ничего не успела сказать вдогонку, помчался по лестничным клеткам.

ТАКТ 6 Скользкая рыба преступного мира. Чрезвычайное сообщение

Депутат Виктор Иванович Рыбаков на первый взгляд был человек, что называется, ни рыба ни мясо, ни в городе Богдан ни в селе Селифан, ни в огороде бузина ни в Киеве дядька. Более неприметную внешность, с которой бы взгляд будто соскальзывал, не оставляя никаких воспоминаний, было трудно и представить. Небольшого росточка, голова не плешивая, но и не отличающаяся буйностью кудрей, глазки не узкие и не широкие, нос не пуговкой и не картошкой, рот не маленький и не большой, подбородок не треугольный и не квадратный. И голос не громкий и не тихий, разве что вкрадчивый. В высоких государственных инстанциях Виктор Иванович появился недавно. На каких нивах он растил свой политический и личный денежный капитал, для многих оставалось загадкой. Просто как-то вдруг он появился на политическом горизонте одного небольшого русского городка. Промчался по местным районным и областным газетам, которые в один голос написали о том, какой замечательный человек Виктор Иванович Рыбаков и как много он мог бы сделать для региона, если бы его избрали в ту или иную инстанцию. Затем попрыгал по разным начальственным креслам и, наконец, поднялся на вершину политического Олимпа.

Сотрудники и заключенные одного исправительно-трудового учреждения, затерянного в сибирской тайге, сейчас с трудом бы узнали в Викторе Ивановиче Рыбакове афериста по кличке Рыба, который не далее как пять лет назад отбывал срок за мошенничество. За пять лет мелкая рыбешка превратилась в крупную хищную рыбу, к которой сходились многие ниточки теневого бизнеса в России. Сам Виктор Иванович ничего не делал: не был он хозяином подпольных заводиков по розливу дешевой водки, не приторговывал наркотиками, не содержал уклоняющихся от налогов казино, он просто сводил разных людей друг с другом и, как посредник, получал от каждой сделки выгодный процент. Естественно, что под сделками подразумевалась не покупка одной квартиры в Замоскворечье, а велась речь о покупке крупного земельного участка под строительство жилых домов, супермаркетов и подземных гаражей. Не занимался Виктор Иванович и поставками в Россию каких-нибудь пошлых контейнеров с бананами. Если он и брался за дело, то контракты подразумевали перемещение товаров и ценностей целыми караванами пароходов, поездов, самолетов. Не гнушался Виктор Иванович иной раз подсобить нужному человечку в приобретении жутко антикварной вещички или алмазика весом в достаточное количество карат, чтобы прибыль от сделки хорошо пополнила личный счет Виктора Иваныча на Каймановых островах. Конечно, появились у крупной рыбы и враги — как же без врагов, в беспокойном и непредсказуемом море под названием бизнес? Поэтому, как ни кряхтел Виктор Иванович, как ни жаль ему было заработанных другими людьми для него денег, вынужден он был раскошелиться на личную службу безопасности, которая хранила и его тщедушное тельце, и его громадные капиталы, и еще более громадные тайны.

Один из этих людей, ответственных за техническую разведку, и позвонил Виктору Ивановичу с чрезвычайным сообщением. Машина сопровождения депутата, оборудованная специальной антисканерной аппаратурой, засекла, что на одном из шныряющих возле автомобилей установлена специальная аппаратура для съема сигналов с пейджера…

ТАКТ 7 Духовой оркестр отдувается за всех. О чем думал недорезанный Паганини. Неожиданное предложение

Духовой оркестр детской музыкальной школы всегда отдувался за всех. Оркестранты первыми приезжали в Дом культуры, затаскивали свои инструменты в холл перед входом в зрительный зал и должны были отыграть двадцать, а то и тридцать минут, пока публика собиралась на концерт. Во время самого концерта многим из участников оркестра предстояло выступать еще и соло. Кроме того, оркестр часто ставили, что называется, «под закуску» — под занавес второго отделения. Так что день для Мишки и Валерки обещал быть непростым.

С погрузкой-выгрузкой геликонов, труб, ударной установки, пюпитров и прочей мелочи мальчишки справились быстро. Этот процесс шел «по накатанной». Расставив стулья и пюпитры, музыканты во главе с геликоном-Ёжиковым поудобнее уселись, оглядели пока еще совершенно пустой холл и грянули «Прощание славянки».

После первых десяти тактов в холл потянулись люди. В основном это были родители тех мальчишек, которые играли в духовом оркестре, а также работники ДК и те, кто здесь оказался случайно. Да уж, не услышать духовой оркестр в небольшом ДК было невозможно. Зал, слизанный архитектором с какой-то дворянской усадьбы, был небольшим, и звук здесь метался воробьем, случайно влетевшим в комнату через форточку. Впрочем, это было только на руку неопытным оркестрантам. Из-за странностей здешней акустики многие ошибки сходили им с рук.

После каждого номера Ёжиков давал мальчишкам перевести дух, перелистнуть нотные тетради на нужную страницу. Во время этих пауз можно было перекинуться парой-другой слов.

— Слушай, — наклонился к Валеркиному уху Мишка, — а может, она сюда придет?

— С какой это стати? — возмутился Валерка.

— Что-то же она тогда в музыкальной школе делала? Значит, имеет к ней какое-то отношение.

— Все может быть, все может быть, — процедил Валерка и подтолкнул Мишку локтем, поскольку руководитель оркестра поднес геликон к губам и сделал страшные глаза, означающие: «Внимание, сейчас мы будем играть!»

С каждой новой композицией оркестр играл все лучше и лучше, а людей в фойе становилось все больше и больше. Хитрый Ёжиков составлял репертуар так, что вначале шли вещи, наименее знакомые для оркестра, а в конце звучали те, которые, по оценке самого Виктора Сергеевича, звучали сносно. Заметив, что директриса музыкальной школы выразительно показывает Ёжикову на запястье своей руки, где у нее должны были находиться часы, Виктор Сергеевич шепнул музыкантам: «Чуча!» Оркестр оттарабанил хорошо знакомую ребятам композицию, принял в свой адрес уже достаточно громкие аплодисменты и встал со стульев.